ЦветныеCны, 56 - 15 января 2009 21:42

Так вот: на определенном этапе некоторые люди учатся уметь отделять самих себя от своих человеческих привязанностей, и постигать истину, которая выше их, выше самого пола, выше всего. Это может у них не получаться, но они к этому, тем не менее, стремятся, это такой этап развития. И многие до него не доходят. Женщины, например, чаще всего не доходят. Они так и остаются на том уровне, когда человек говорит: 'Ах так! Пиво - плебейский напиток ?! Значит, и я - плебей?' Это означит, они не прошли на следующий этап, они не доросли до этого уровня. Так что ответ на вопрос этого человека: 'Если бы вы родились женщиной, вы бы приняли бы такие рассуждения' - очень простой: ну конечно женщины бы не приняли такие рассуждения! Почему? Потому что женщины - в большинстве своем - до такого уровня не дорастают! 'Ах, это по мне ударяет, по моим интересам?! Значит, это и не правда!' Правда ведь то, от чего приятно, если мы поразмыслим, то поймëм, что это так и для программиста.

Правда, истина - она не связана с нашими интересами, она может им противоречить, нашим интересам. И очень часто в жизни бывает так, что она им противоречит. Из того, что деторождение противоречит чьим-то интересам, еще не следует, что рассуждения не будут истинны. С самого начала нужно отделять наше Эго, наши привязанности от истины; они могут входить в противоречие.
Моя любовь к пиву не имеет никакого отношения к фразе: 'Пиво - это плебейский напиток'. Это разные вещи. 'Я люблю пиво' - это одно, это обо мне. А фраза 'пиво - это плебейский напиток' - это другое, это к истине. Это вещи из разных категорий как 'зеленое' и 'высокое', это просто разные категориально вещи. 'Пиво - это плебейский напиток' - это категориальное утверждение, а 'я люблю пиво' - это мое личное пристрастие. Это, скажем так, моя личная испорченность, это мой порок.

И следующий этап рассуждения должен быть, когда человек доходит до идеи 'пиво - это плебейский напиток', дозревает до неё, то он уходит от самого себя, он уходит за истиной; там, вдали от себя он овладевает ею, и возвращается обратно к себе, в точности как блудный сын из Христовой притчи. Тут работает одна и та же модель; в притче о блудном сыне описывается определённая модель; она работает в познании, в истории, в сексе, в музыке, она универсальна.

Итак, сначала идет разделение: сначала я отделяю себя, своё 'я' от истины. 'Да, я люблю пиво, но я понял, что пиво - это плебейский напиток'. Внутри меня произошло разделение на мое собственное 'Я', мое 'эго', которое отделилось от моих пристрастий, и устремилось за этой истиной: 'да, а напиток-то действительно плебейский'.

И вот 'блудный сын', моё 'эго' может снова ко мне вернуться, слиться со мной. Здесь уже вступает в дело воля. Это следующий этап развития личности. 'Блудный сын' должен вернуться обратно и тяжко вздохнуть: 'Да, это правда, напиток плебейский'. И далее всё зависит от моей воли. Если воли недостаточно, то я признаю эту истину на словах, а сам продолжаю пить себе пиво. Истина должна соединиться с волей, без воли она ничто. А что такое воля без истины? Ницшеанство или титанизм?
Если они не соединяются, в этом случае я познаю истину, признаю её, хотя она противоречит моим интересам, но не принимаю близко к сердцу, не живу по ней. Это такой интеллигентский тип существования, интеллигентский - в плохом смысле слова. В ЖЖ все ругают интеллигенцию: вот она, мол, истину на словах признает, только болтает о высоких материях, а ничего не делает...

Кроме истины, нужна еще воля, такое духовное могущество, стержень личности. Воля, которая заставляет 'Эго', пошедшее за этой истиной, вернуться обратно и сделать над собой усилие, сделать мощный рывок, то есть как бы сказать: 'я больше не пью пиво. Потому что это плебейский напиток'. Помучиться, и действительно перестать его пить. Здесь мы соединяемся с истиной, наше 'я' обогащено ею. Оно стало богаче вот на эту конкретную истину, теперь это уже 'я' + истина', хотя сложение здесь не арифметическое.

Как идёт процесс нашего развития? Мы как бы разделяемся на эти 2 части, а потом снова воссоединяемся на более высоком уровне, сначала разделение, потом синтез. Я знаю нечто в себе, я могу отследить - вот эту привязанность к пиву, с которой я теперь борюсь; я могу отделить это всё от той истины, что пиво - плебейский напиток. И если у меня достаёт воли, то я _в_о_з_в_р_а_щ_а_ю_с_ь_ обратно с этой истиной, я сливаюсь теперь с ней. Истина, что 'пиво - плебейский напиток' становится теперь частью меня, я уже не пью пиво. Если у меня есть воля и стремление к истине, то я становлюсь теперь другим. Так идёт любой процесс познания; это общая схема становления личности вообще.

Существуют и другие истины, их много, мы тоже устремляемся за ними, там, вдалеке, овладеваем ими, и возвращаемся. Без самоотверженности, без отрицания себя нельзя устремиться за истиной, ибо она вовне. Она не есть наша потребность, она - не мы, она иное, в чём-то изначально чуждое, она может нашим потребностям противоречить, и устремляясь за истиной, мы всегда рискуем. Для такого дела нужно иметь навык, нужно иметь мотивацию, это не жизнь простыми потребностями, как пить пиво. Это совершенно иной уровень существования, следующий этап. Здесь наша личность, она обогащена новым познанием.

Но бывает ложные соединения: например, раздвоение личности, то есть 'я знаю про 'плебейский напиток', это плохо, но все равно продолжаю пить пиво

• 
• 
•